Восемнадцать лет тому назад из устья Темзы выходил ничем особенным не заметный корабль, один из таких кораблей, каких тысячи ежегодно приходят к Лондону и от него отходят. На этом корабле плыл из Европы бедный и неизвестный молодой человек. Корабль пристал к африканскому берегу, молодой человек вышел на землю и углубился вдаль, в неведомые пустыни, пропал между дикими племенами, которых даже имена не были известны в Европе. Пропал и слух о бедном молодом человеке.
Время шло. Европа деятельно занималась решением своих политических и религиозных, гражданских и военных вопросов. По-прежнему в Темзу входило и из Темзы выходило множество кораблей; деловой народ толпами двигался из предместий Лондон в самый город, и — могло ли кому-нибудь прийти в голову вспомнить о каком-то молодом человеке, который восемнадцать лет тому назад уехал в Африку? Вдруг стоустая молва прославила этого молодого человека: деловые толпы тысячами голосов стали повторят имя доктора Давида Ливингстона, предприимчивого, неустрашимого путешественника, исполненного самоотвержения и преданности своему делу миссионера. В несколько дней ученые и неученые люди в целой Европе знали о его открытиях и единодушно им удивлялись. Тотчас же все церкви евангелического исповедания в Англии согласились публично изъявить свою благодарность человеку, оказавшему столько услуг святому делу миссионерства.
|
Ливингстон |
До открытий Ливингстона вся южная половина Африки казалась однообразною, безжизненною пустыней; карты этой части света робкими точками изображали предполагаемые течения рек, но в некотором удалении от берегов — и точек не было. По берегам известны были редкие поселения и станции, да устья рек, в которых мореплаватели запасались водою. Далее вглубь страны — будто все только степи да степи, сожженные палящими лучами солнца, без воды, без растительности, без жизни, где безраздельно царствуют одни лютые звери, цари пустынь и степей. В эти-то дикие, неведомые края южной Африки дерзнул пробраться Ливингстон.