Веригин Сергей Геннадьевич, канд. ист. наук, доцент Петрозаводского государственного университета
Из книги Санкт-Петербург и страны Северной Европы: Материалы Тринадцатой ежегодной научной конференции (5 — 7 апреля 2011 г.), 2012.
С первых дней Великой Отечественной войны партизанское движение в Карелии и Заполярье формировалось как централизованная и организованная сила, призванная решать конкретные задачи, прежде всего в интересах действующей Красной Армии. В данном регионе эта черта проявилась особенно ярко. Вместе с тем условия деятельности партизанских отрядов в Карелии и в Заполярье во многом отличались от других временно оккупированных районов страны.
Это, прежде всего, выражалось в том, что главным военным противником для Красной Армии на Карельском фронте являлись вооруженные силы Финляндии. Поэтому национальный фактор играл важную роль в развертывании и ведении партизанской борьбы на оккупированной финскими войсками территории Карелии. Причем подавляющая часть населения Карелии в начале Великой Отечественной войны была своевременно эвакуирована на восток. В 1941-1944 гг. в оккупированных районах республики проживало около 86 тыс. человек, из которых около 50 тыс. составляли русские, украинцы, белорусы, то есть представители не финно-угорского населения. Именно они были в ходе войны почти полностью заключены финскими оккупационными властями в концентрационные лагеря или находилась в местах принудительного содержания. В редких деревнях и селах оставались в основном старики, женщины и дети. Поэтому пополнение партизанских отрядов за счет местного населения, как это происходило в других регионах СССР, оккупированных войсками противника, было невозможно. В 1942-1944 гг. большую часть пополнения партизанских отрядов составили жители других республик и областей страны — Архангельской, Мурманской, Вологодской, Ленинградской, Ярославской, Свердловской, Иркутской областей, а также Красноярского края и Коми АССР.
Кроме того, в первые недели войны не удалось создать необходимое количество баз снабжения. Пополнение же продовольствия за счет противника было крайне ограниченным и совершенно невозможным с помощью местного населения. Поэтому партизанские отряды, начавшие действовать в тылу наступающих финских войск, израсходовав запасы продовольствия и боеприпасов, неминуемо вынуждены были возвращаться в советский тыл. Регулярный отход на восток и переход линии фронта также были вызваны тем, что у партизан в начале войны полностью отсутствовали радиостанции. В результате нарушалось руководство многими отрядами, и это также требовало возвращения их в расположение регулярных советских частей.
В итоге партизанские отряды базировались на неоккупированной территории Карелии. Они совершали рейды за линию фронта во вражеский тыл. Причем это требовало преодоления от 300 до 600 км сильно пересеченной, лесисто-болотистой местности. Партизаны должны были нести на себе оружие, боеприпасы, продовольствие. Поэтому большинство партизанских отрядов за годы войны прошли по тылам финских войск от 5000 до 9000 км. Причем особые трудности возникали у партизанских отрядов при появлении раненых и больных. Для их транспортировки или эвакуации отвлекалось большое число здоровых бойцов. Это значительно замедляло движение, снижало маневренность и ослабляло боеспособность отрядов. Затрудняли деятельность партизан также и сложные природно-климатические условия Северо-Западного региона. Продолжительные зимы, когда сильные морозы сменялись резкими потеплениями, дожди и повышенная влажность летом в условиях постоянного движения приводили к большому количеству различных заболеваний.
Особенностью боевой деятельности партизан в Карелии также являлось то, что после стабилизации в декабре 1941 г. линии фронта финское командование стало систематически использовать для борьбы с советскими партизанами свои фронтовые резервы. Более того, уже тогда создавались специальные части для борьбы с партизанами. Их начали называть «партизанскими ротами и батальонами». Но партизанские отряды Карельского фронта, однако, несмотря на это, гораздо раньше, чем партизаны других регионов СССР, уже в 1942 г. начинали проводить боевые операции глубоко в тылу войск противника, включая территорию собственно Финляндии, а также Норвегии.
Именно эта особенность развития партизанского движения в полосе Карельского фронта в годы Великой Отечественной войны требует несомненного научного осмысления. Актуальность этого вопроса усиливается еще и тем, что с конца 1980-х — начала 1990-х гг. в Финляндии в средствах массовой информации, в научных и общественных кругах стали широко обсуждаться действия советских партизан на финляндской территории, и в первую очередь их «злодеяния» в отношении мирного финского населения. Во многих публичных выступлениях советские партизаны традиционно характеризуются как «террористы, воевавшие с мирным гражданским населением, совершавшие преступления против человечности и нарушавшие международные законы ведения войны». Даже высказывались предложения потребовать от правительства России признания ветеранов партизанского движения «военными преступниками» со всеми вытекающими последствиями. Ряд финских организаций и политических деятелей обратились в МИД и прокуратуру Финляндии с требованием расследовать деятельность советских партизан на территории Финляндии в 1941-1944 гг. Своей кульминации антипартизанская кампания в Финляндии достигла к началу 2000-х гг.
В этом отношения большую роль сыграла созданная в 1999 г. общественная организация «Гражданское население — ветераны “войны-продолжения”», которую возглавила финская писательница Т. Мартикайнен. Эта организация, представляя интересы финского гражданского населения, пострадавшего от советских партизан, начала стремиться привлечь внимание общественности к рейдам советских партизан в тыл Финляндии, утверждая, что в результате этого погибло 176 мирных граждан[1].
Большой общественный резонанс в Финляндии получила также книга В. Эрккиля «Замалчиваемая война. Нападения советских партизан на финские деревни», вышедшая в 1999 г.[2] Данная работа являлась итогом исследовательской деятельности автора, которую он осуществил за период с 1995 г. по 1998 г. Тогда он 34 раза посещал Россию, где встретился с девятнадцатью бывшими партизанами, участвовавшими в боевых действиях на территории Финляндии. Наиболее интересными в результате оказались свидетельства командиров карельских партизанских отрядов «Большевик Заполярья» и «Большевик» — А. Смирнова и Г. Калашникова, а также руководителя разведки отряда «Большевик Заполярья» А. Голубева и бойца отряда «Большевик» В. Смирнова. Кроме того, автор сумел взять интервью у оставшихся в живых командира группы Н. Дмитриенко и медсестер В. Дерябиной и Х. Лобух.
В результате этого В. Эрккиля пришел к выводу, что партизаны убили 147 мирных жителей. Причем основной причиной нападения партизан на гражданские объекты, по его мнению, был страх не выполнить задание[3]. Подтверждая это утверждение, автор приводит слова командира отряда «Полярник» Д. Подоплекина, который говорил, что «если бы мы вернулись, не выполнив задания, то пошли бы под трибунал», а также командира отряда «Большевик Заполярья» А. Смирнова, заявившего, что «наше правительство с утра до вечера требовало смерти врагу»[4]. Столь резкие высказывания советских партизан В. Эрккиля усиливает собственным мнением, указывая на то, что с помощью осуществлявшегося советскими партизанами «террора» против мирных финляндских жителей правительство СССР достигало цели запугать Финляндию и таким образом заставить ее выйти из войны[5].
Причем данные положения затем были еще более усилены, когда в 2011 г. крупнейшее финское издательство «Отава» выпустило новую книгу этого автора — «Последнее утро. Замолчанные следы советских партизан»[6]. По словам В. Эрккиля, он впервые узнал о жестоких нападениях советских партизан на приграничные финские деревни еще в 1970-е гг., но тогда об этой трагической странице советско-финляндской истории предпочитали не говорить ни в СССР, ни в Финляндии. Теперь же, по его мнению, можно сказать правду и признать, что 326 за годы войны от рук советских партизан погибло уже около 200 мирных жителей Финляндии[7].
Столь решительное утверждение требовало, естественно, соответствующей научной оценки. И справедливости ради укажем, что представители финляндской и российской общественности, а также ученые двух стран уже предпринимали попытки в более спокойной обстановке совместно обсудить эту проблему. Так, в сентябре 2002 г. в Финляндии в Соданкюля прошел международный «семинар-примирение» по проблемам партизанской войны на Севере, в котором приняли участие историки, юристы, эксперты и общественные деятели Финляндии, России, Швеции, Польши. Участники семинара искали пути научного осмысления такого сложного вопроса, как результаты деятельности советских партизан на территории Финляндии в 1941-1944 гг.
Эта же проблема была в центре внимания на прошедшей Петрозаводске в октябре 2009 г. международной научной конференции «Россия и Финляндия в многополярном мире: 1809-2009 гг.». Тогда состоялась достаточно острая дискуссия российских и финляндских исследователей, в ходе которой коллегам из соседней страны была предоставлена возможность изложения своей позиции по данному вопросу. Выступила и руководитель общественной организации Финляндии «Гражданское население — ветераны “войны-продолжения”» Т. Мартикайнен. Причем общее мнение на конференции склонилось к тому, что следует уходить от излишней политизированности данной проблемы и сделать вопрос о рейдах карельских партизан на территорию Финляндии в 1941-1944 гг., а также последствия этих рейдов для мирного гражданского населения объектом, прежде всего, исторических научных исследований.
Далее же, в 2011 г., в Петрозаводском госуниверситете состоялось уже научное обсуждение последней книги В. Эрккиля. В ходе дискуссии российские историки изложили свою точку зрения на описываемые события. Они отметили, что в годы войны у финнов тоже были созданы свои диверсионные формирования — т. н. «дальние разведчики», численность которых примерно равнялась численности карельских партизан — около 1,5 тыс. человек. Они уходили в рейды по глубоким советским тылам вплоть до Архангельской и Вологодской областей, совершая большое количество преступлений в отношении советского гражданского населения. После окончания войны значительная часть этих «дальних разведчиков», боясь наказаний за свои преступления, вынуждена была эмигрировать в США.
Причем на обсуждении книги В. Эрккиля особо подчеркивалось, что цифры погибших мирных граждан двух государств не идут между собой ни в какое сравнение. Если число жертв с финской стороны, по данным В. Эрккиля, достигает 200 человек, то в годы оккупации только в одном Петрозаводске в концентрационных лагерях содержалось около 22 тыс. советских граждан, и только за лето 1942 г. от голода и болезней умерло более 4 тыс. людей. Причем эти показатели вынуждены были признать и финляндские историки. Так, А. Лайне отметил в своем исследовании, что «за летние месяцы 1942 г. около 4500 человек из 22 000 умерло от недоедания и болезней». Далее, правда, он пишет: «Осенью ситуация стабилизировалась и уже не ухудшалась»[8]. Но по данным финляндского исследователя Г. Розена, только в петрозаводских лагерях в 1942 г. умерло 3017 человек, что составило около 15%, а во всех лагерях до конца 1942 г. умерло 3516 человек, в основном это были старики и дети[9]. Историк Ю. Куломаа же в своей книге «Финская оккупация Петрозаводска, 1941-1944» приводит еще большие цифры умерших. Он отмечает: «Согласно докладу, составленному после войны по поручению Союзной контрольной комиссии, в лагерях г. Яанислинна (Петрозаводск. — С. В.) умерли 4003 человека, из которых 3467 человек — в 1942 г. В 1943 г. смертность в лагерях составила 442-458 человек и в период с января по июнь 1944 г. — в общей сложности 73 человека»[10]. Таким образом, масштабы жертв среди гражданского населения в Карелии коллосальны.
Вместе с тем в истории партизанского движения на Карельском фронте имеются вопросы, которые пока не получили должного освещения в отечественной историографии. К ним, безусловно, относится вопрос взаимоотношений советских партизан и гражданского населения Финляндии. В финляндской военно-исторической литературе, и особенно в средствах массовой информации, данная проблема крайне политизирована.
Тем не менее, говоря о проблемах, которые могли возникнуть во взаимоотношениях советских партизан и мирного финского населения, следует особо подчеркнуть, что они появлялись сугубо из-за особых условий боевых действий. Возможность проведения разведывательно-диверсионных рейдов на территории Финляндии вытекала из приграничного расположения Карелии, а также из того, что в северной части республики и в Мурманской области линия фронта в конце 1941 г. стабилизировалась не столь уж и далеко от госграницы. Проникновению на финскую территорию объективно способствовал и характер местности данного региона — густые леса таежного типа. Поэтому уже в первые дни войны начинается создание специальных разведывательно-диверсионных групп для действий в Финляндии. Это не были еще собственно партизанские формирования.
Что же касается агрессивного отношения этих групп к гражданскому населению, то необходимо подчеркнуть, что случаев подобных действий тогда было немного. Одним из первых примеров нападения на мирных жителей финляндские историки называют лишь события, произошедшие 3 сентября 1941 г. в восточной Лапландии в деревне Куоску. Причем ошибочно указывается, что на финских граждан этой деревни совершили нападения советские партизаны. На самом деле в районе этой деревни находилась диверсионная группа пограничников. Но, действительно, жертвой ее атаки стали семь мирных жителей, а часть деревни была еще и сожжена[11].
В целом главную задачу тогда советское командование видело в борьбе против войск противника. Именно здесь предполагалась деятельность диверсионных групп. Конкретно, летом — осенью 1941 г. специальные подразделения диверсионного характера начали активно создаваться армейскими разведорганами и органами НКГБ-НКВД. Одним из первых тогда был сформирован особый отряд во главе с У. Антикайненым. Он состоял из 30 человек и уже в начале июля 1941 г. начал активно действовать в тылу 3-й финской пехотной дивизии на финской территории. Причем отряд организовывал нападения на сугубо военностратегические объекты. В частности, военные диверсанты взорвали несколько мостов, пустили под откос воинский эшелон и организовали рейды по ряду приграничных населенных пунктов в Финляндии[12].
Но одновременно с армейскими структурами широкой подготовкой разведывательно-диверсионных групп занялись органы НКГБ-НКВД КФССР. Так, 12 июля 1941 г. по приказу наркома госбезопасности республики М. И. Баскакова спецгруппа НКГБ из 25 человек была направлена с диверсионным заданием в район финляндских городов Лиекса — Йоэнсуу. Во время этого рейда группа взорвала мост и склад боеприпасов в деревне Лубосалми, уничтожив две грузовые автомашины и заминировав 3-километровый участок дороги, также повредив в нескольких местах телефонную связь. В ходе этой операции группа потеряла трех бойцов[13]. Всего за июль — сентябрь 1941 г. органами НКВД было подготовлено и направлено в тыл войск противника 73 диверсионные группы в количестве 565 человек[14]. Но лишь отдельные из них проникали собственно на территорию Финляндии. Конкретно, в июле 1941 г. на кандалакшском направлении из пограничников был сформирован отряд под командованием капитана А. Н. Калашникова, который уже активно развернул боевые диверсионные действия на территории северной Финляндии[15].
Что же касается созданных под руководством ЦК ВКП (б) КФССР партизанских отрядов, то до лета 1942 г. они вообще на финляндскую территорию не заходили. Это объяснялось, прежде всего, тем, что с августа по декабрь 1941 г. большинство партизанских отрядов в Карелии по требованию командования воевали на передовой как обычные войсковые части. К тому же тяжелая для Красной Армии оперативная обстановка на фронте вынуждала в этот период проводить диверсионные операции преимущественно в ближайшем тылу противника.
Таким образом, в первый год войны никаких целенаправленных операций против гражданского населения Финляндии партизанские отряды не проводили и не могли проводить. Тем не менее уже летом — осенью 1942 г. начали фиксироваться первые случаи применения оружия советскими партизанами против финского гражданского населения. Ярким примером тому могут служить события, которые произошли 24 сентября 1942 г. на финском хуторе Вииксимо. В российских архивных документах существует об этом определенная информация, в которой указывается, что партизанский отряд «Вперед», под командованием К. В. Бондюка, принял решение войти в ближайший к партизанам финский хутор Вииксимо для того, чтобы пополнить запасы продовольствия, которые уже закончились у отряда. Однако, когда партизаны приступили к «реквизиции продуктов питания» у местных жителей, как докладывал командир отряда, финны начали вести «себя дерзко и независимо» и к тому же были вооружены. В этих условиях он принял решение — сопротивлявшихся партизанам мужчин убивать, а женщин и детей — изолировать, закрыв их в одной из хозяйственных построек, находившихся на хуторе. Но, как сообщал К. В. Бондюк, женщины все же вырвались из укрытия и по ним также открыли огонь. Ситуация еще более обострилась, когда, по данным командира отряда, к поселению подъехали легковая и грузовая машины с финскими солдатами. В результате завязался общий бой. В итоге погибли все 28 жителей хутора, а вошедшие в деревню Вииксимо партизаны с «конфискованным» продовольствием смогли благополучно покинуть разоренную деревню[16].
В целом, оценивая по российским архивным источникам события, произошедшие на хуторе Вииксимо 24 сентября 1942 г., трудно сказать, что партизанский отряд ставил для себя главную цель — уничтожение жителей деревни. Но население хутора, естественно, встретило партизан враждебно, причем местные жители к тому же еще имели при себе оружие. Все это, несомненно, указывало на то, что неминуемо с теми, кто стремился завладеть продуктами питания, должен был вспыхнуть конфликт. То, что партизаны открыли огонь по мирным жителям, очевидно, являлось следствием именно этого конфликта, который, вероятно, был еще продиктован опасением, что финны передадут затем своим военным информацию о составе и состоянии партизанского отряда.
События у хутора Вииксимо со всей очевидностью показали, что к этому времени война уже приобрела явно ожесточенный характер и воюющие стороны все меньше обращали внимания на нормы морали. При этом, однако, главной для партизан оставалась задача не воевать с мирными жителями, а наносить удары по стратегически важным военным объектам противника. Показательным в этом отношении было то, до нападения на жителей деревни Вииксимо еще в 1941 г. бойцы того же партизанского отряда «Вперед» отказывались, например, уничтожать машины с ранеными солдатами противника, поскольку посчитали, что это является нарушением международного права[17].
Тем не менее, несмотря на имевшиеся уже за первый период войны факты серьезных конфликтов гражданского населения Финляндии с партизанами, можно констатировать, что преимущественно все же партизаны старались не вступать ни в какие контакты с местным населением. Более того, правила действий разведывательно-диверсионных групп, находящихся в глубоком тылу противника, требовали сохранения скрытности. Но возникающие сложности, связанные с дефицитом продовольствия вследствие продолжительности партизанских рейдов, толкали их на заходы в малые отдаленные населенные пункты, поскольку других источников пополнения продуктов у партизан не было. Это неизбежно создавало конфликтные ситуации, которые, как известно на примере судьбы жителей хутора Вииксимо, могли заканчиваться весьма трагично. Причем то, что многие финские жители приграничной полосы имели при себе боевое оружие, которое им выдавалось «для самообороны», обостряло ситуацию. В глазах партизан местные жители переставали быть просто «мирными гражданами» и воспринимались как безусловные «враги». К тому же большинство карельских партизан тоже не являлись военнослужащими и формально юридически также оставались «гражданскими лицами».
Следует добавить, что в условиях бескомпромиссной ожесточенной войны, которую вел СССР, у населения страны под воздействием целенаправленной пропаганды уже был сформирован образ коварного и жестокого врага, не заслуживающего никакой пощады. Это было закономерно и оправданно. Призыв «Убей немца!» в условиях Карельского фронта трансформировался в лозунг «Убей белофинна!». Финляндия была союзницей фашистской Германии. Этого было достаточно, чтобы отбросить сантименты. Такова была жестокая логика войны.
Тем не менее само партизанское движение тогда тоже продолжало расширяться. Уже в конце весны 1942 г. 4-й отдел НКВД КФССР, осуществлявший до июня оперативное руководство диверсионной и партизанской борьбой в тылу врага, разработал план мероприятий по усилению партизанского движения в Карелии на летний период 1942 г. По этому плану предусматривалось уже активное привлечение партизанских отрядов к действиям на финляндской территории[18]. Причем партизаны должны были стать даже главной боевой силой при проведении таких операций. С этой целью в июне 1942 г. создается штаб партизанского движения, который подчиняется Военному совету Карельского фронта.
В результате в Карелии в организации партизанского движения произошла смена акцентов. Курс был принят на применение партизанских формирований для рейдов в глубокий тыл противника. Это можно было, прежде всего, объяснить выросшей за первый год войны боевой силой и опытом партизанских отрядов. Помимо этого, центральное и региональное руководство партизанским движением стремились максимально использовать любые средства для дезорганизации вражеского тыла, что требовала также и тяжелая военная обстановка, сложившаяся в 1942 г.
В результате уже в июне партизанский отряд «Полярник», сформированный в феврале — месяце в Архангельске и входивший в состав 1-й партизанской бригады Карельского фронта, срочно перебросили на Кольский полуостров. В начале июля этот отряд под командованием Д. А. Подоплекина вышел в рейд на территорию Финляндии в район Корья — Хангасниеми — Савукоски. Цель похода — диверсии на коммуникациях 36-го армейского корпуса немецкой армии «Норвегия», воевавшей в Заполярье. Поэтому группа партизан под руководством комиссара отряда Д. Г. Майзера 22 июля атаковала участок железной дороги Кемиярви — Алакурти, охранявшийся ротой финских войск. В итоге было уничтожено до 40 солдат противника, два склада с боеприпасами, две казармы и 27 железнодорожных вагонов.
В начале октября диверсионная группа того же отряда под командованием Пискова снова была направлена в тот же район для нарушения здесь железнодорожных коммуникаций. Действительно, заминировав железнодорожное полотно, диверсанты подорвали его в момент приближения воинского эшелона. Поезд ушел под откос. По докладу командира группы, в крушении погибло до 300 солдат противника. А группа вернулась на базу без потерь. Далее, в этом же районе 12 сентября диверсионная группа в количестве 9 человек под командованием Конышева взорвала железнодорожный мост вместе с воинским эшелоном, шедшим к фронту, после чего без потерь благополучно отошла за линию фронта[19].
Южнее Кестеньгского района на ухтинском направлении в июле 1942 г. на финляндскую территорию проникали диверсионные группы партизанского отряда «Боевой клич» под командованием Е. М. Кокоры. Так, 5 июля группа партизан во главе с Ф. И. Канторовым организовала засаду на автодороге Куусамо — Ухта. В засаду попали и были уничтожены две легковые машины и грузовик с солдатами[20]. На этом же направлении в сентябре на финляндской территории активно действовали упоминавшийся уже партизанский отряд «Вперед», а также отряды «Красный Онежец» и «Красный партизан»[21]. Всего же на территории финляндской Лапландии летом — осенью 1942 г. проводили боевые операции 8 партизанских отрядов Карельского фронта. Помимо партизан, продолжалась заброска на территорию противника диверсионно-разведывательных групп по линии 4-го отдела НКВД КФССР и разведывательного управления Карельского фронта.
Таким образом, военно-стратегические объекты оставались главной целью действия партизан. Эти задачи были для партизанских отрядов главными и в 1943 г. Однако особенностью данного периода стало то, что весной 1943 г. по указанию Военного совета Карельского фронта штаб партизанского движения принял решение расширить боевые действия партизан, прежде всего в северной Финляндии. В результате летом 1943 г. 14 из 18 партизанских отрядов[22] совершили ряд дальних рейдов в северной части Финляндии — в районе городов Нурмес, Куусамо, Рованиеми. Перед партизанами ставились две взаимосвязанные стратегические задачи: разрушение военных коммуникаций в прифронтовой полосе и дезорганизация хозяйственной жизни финского населения.
В целом партизанские отряды стали все дальше уходить в глубь Финляндии. В частности, партизанские отряды «Полярник» и «Боевые друзья» летом 1943 г. вели весьма упорную рельсовую войну уже в полосе от Кайрала до Кемиярви. Так же партизанский отряд «Советский Мурман» в течение лета совершил три успешные операции в глубоком тылу противника, а отряд «Красный партизан» в ходе 95-суточного рейда разбил два гарнизона на финской территории в районе Юнтусранта — Суомуссалми, уничтожив при этом, по данным партизан, более сотни солдат и офицеров. Одновременно отряд «БольшевикЗаполярья» в июне уничтожил дом отдыха немецких офицеров в районе Ивало, а также организовал ряд диверсионных операций на автодороге Петсамо — Рованиеми[23]. В рейдах на территорию Финляндии летом — осенью 1943 г. отличились еще отряды «Красный Онежец», «Комсомолец Карелии» и др.
Однако то, что теперь была поставлена уже конкретная задача — дезорганизовать хозяйственную жизнь гражданского населения Финляндии, привело к тому, что партизанские отряды стали уже регулярно осуществлять нападения на населенные пункты и на финских мирных жителей. Прежде всего это коснулось северной Финляндии. Так, в конце июня — начале июля1943 г. атаке дважды подверглась деревня Малахвианваара близ Суомуссалми, там погибло 35 человек. Далее, 15 июля, партизаны отряда «Имени Чапаева» задержали 10 крестьян в момент сенокоса в местечке Кивиаапа близ деревни Хаутаярви. В результате 5 финнов было убито, а остальные в качестве пленных вынуждены были отправиться вместе с отрядом, причем дальнейшая их судьба неизвестна. В последующем партизаны здесь также контролировали подходы к деревням Хаутаярви и Ниемеля, держа их фактически в блокаде.
В целом активные действия партизан вызывали чувство неуверенности как у войсковых соединений финской армии, так и у местных жителей. Об этом свидетельствуют официальные документы и письма финских солдат, попавшие в руки советского командования. Например, капрал Лейнонен писал своему другу в июле 1943 г.: «Последние две недели мы все время были в тревоге. Узнали, что Иваны находятся в движении. Пришлось за ними гоняться. Финская армия ни к черту не годна. Она не способна защищать даже мирное население. Русские хозяйничают на нашей территории, как им заблагорассудится»[24]. Действительно, партизаны стремились нанести как можно больший ущерб экономике Финляндии, посеять панику среди гражданского населения. Финские власти даже издали приказ о срочной эвакуации населения из пограничной полосы. Эвакуация проводилась настолько поспешно, что местные жители нередко бросали скот, сельскохозяйственный инвентарь, имущество. Сенокос и уборка урожая в этих районах в 1943 г. были фактически сорваны. Для охраны населенных пунктов власти вынуждены были выделять воинские подразделения.
Тем не менее в 1944 г. перед партизанскими отрядами Карельского фронта были поставлены уже новые задачи. В условиях разворачиваемого наступления советских войск в Карелии партизаны должны были своими действиями в тылу финских и немецких частей срывать переброску резервов, затруднять их отход на новые рубежи обороны, обеспечивать советское командование своевременной разведывательной информацией. Поэтому в июне 1944 г. 18 из 19 партизанских отрядов приступили к активным действиям на коммуникациях противника. Из них девять отрядов должны были действовать в южной и центральной Карелии в полосе наступления 32-й и 7-й армий. Остальные отряды — на Кольском полуострове и в северной Карелии[25].
В первую очередь партизанские отряды «Большевик», «Сталинец», «Полярник», «Большевик Заполярья», «Советский Мурман», «Вперед», «Имени Тойво Антикайнена» и др., которые воевали на мурманском, кандалакшском, лоухском, ухтинском и ребольском направлениях, продолжали активно проникать на территорию Финляндии. В июне — июле 1944 г. отряд «Сталинец» численностью 76 человек, пройдя по сильно пересеченной лесисто-болотистой местности более 150 км, разгромил крупное подразделение финских войск в поселке Локка, прикрывавшее подступы к дороге Петсамо — Рованиеми. Было уничтожено более 100 солдат и офицеров противника. Отряды «Полярник» и «Большевик» организовали ряд диверсий на железной и шоссейной дорогах Савукоски — Кемиярви — Куолоярви. Только за период с 7 августа по 15 сентября отряды «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман» пустили под откос шесть воинских эшелонов[26]. Партизанский отряд «Имени Тойво Антикайнена» еще в конце мая был переброшен тремя группами на самолетах в глубокий тыл противника, где активно действовал мелкими диверсионными группами на протяжении почти всего лета[27].
Параллельно с развитием наступления частей Красной Армии в южной Карелии партизанские отряды «Боевой клич», «Красный партизан», «Боевые друзья», «Имени Чапаева» и др. стали заходить все глубже на территорию Финляндии. Так, в августе 1944 г. группа из трех партизанских отрядов («Комсомолец Карелии», «Боевые друзья» и «Имени Чапаева») общей численностью 212 человек в течение месяца успешно осуществляли свои операции в пограничной полосе близ городов Лиэкса и Йоэнсуу. Партизаны этой группы отрядов пустили под откос несколько эшелонов, разгромили три вражеских гарнизона, организовали ряд диверсий на дорогах. Всего за три летних месяца 1944 г. партизанские отряды Карельского фронта разгромили 9 подразделений противника, пустили под откос 17 воинских эшелонов, уничтожили 306 вагонов с вооружением и боеприпасами.
Одновременно с этим летом 1944 г. в тактике партизанского движения сохранялись и активно использовались также приемы запугивания финского гражданского населения прифронтовой полосы. Конкретно, 7 июля 1944 г. были почти полностью уничтожены жители деревни Сейтаярви. А 14 июля 1944 г. отряд «Сталинец» нанес удар по поселку Локка, где было расположено отдельное подразделение противника. Во время боя погибли 21 из 68 мирных жителей[28]. Аналогичных примеров можно привести достаточно много. Но здесь, вероятно, важно прежде всего разобраться в причинах столь жестокого проявления своего отношения советских партизан к гражданскому населению Финляндии. Очевидно, что это явление стало возможным только в результате переплетения различных по своему характеру объективных и субъективных факторов.
Все то, что толкало советских партизан к весьма решительным действиям против финского гражданского населения в начале войны, естественно, сохранилось. Но к этому времени добавились еще и новые обстоятельства. Уже с лета 1943 г. действия партизан против мирных жителей в приграничной полосе Финляндии стали следствием новых установок руководства партизанским движением Карельского фронта. Теперь требовалось создать невыносимые условия жизни и хозяйственной деятельности, используя для этого любые средства. Такие действия можно назвать актами устрашения противника.
Наряду с этим произошло еще одно серьезное изменение в партизанском движении Карелии. Началась определенная смена в составе партизанских отрядов. Дело в том, что в 1942-1943 гг. в связи с острой нехваткой личного состава в партизанских отрядах Карельского фронта, вызванной большими потерями в ходе боевых действий, в качестве пополнения стали направляться люди из тюремного заключения. Например, в марте 1943 г. из исправительно-трудовых колоний НКВД в штаб партизанского движения Карельского фронта прибыло 175 человек. Из них 77 человек было осуждено за бытовые преступления, 66 — за должностные[29]. Они рассматривали партизанские отряды как своего рода штрафные роты, а свое пребывание в них как вынужденное, чтобы искупить свою вину кровью. Такие партизаны готовы были, не задумываясь, выполнять любые приказы.
Но все это, конечно, не могло заслонить главное. Советские партизаны тогда вместе с регулярными частями Красной Армии боролись, прежде всего, против общего врага, который напал на Родину. Оценивая же в целом вклад партизанского движения в Карелии и Заполярье, можно сказать, что оно на самом деле реально являлось важным военным фактором в развитии боевых действий на Карельском фронте на протяжении всей войны.
Партизан при этом в советском руководстве строго рассматривали как диверсантов, ведущих боевые действия главным образом против войск противника. Когда, в частности, Финляндия уже потерпела поражение и запросила у СССР мира, то сразу же от дальнейшего развития партизанского движения в Карелии было решено отказаться. Это происходило даже несмотря на то, что немецкие войска еще продолжали оставаться на севере Финляндии. Уже 5 сентября 1944 г. по приказу Ставки ВГК Карельский фронт прекратил боевые действия против Финляндии. Это касалось и партизанских отрядов, они также были выведены с территории Финляндии. Более того, 15 октября 1944 г. партизанские отряды и штаб партизанского движения были расформированы как выполнившие свои задачи. Причем большая часть партизан (1224 человека из 1504) была направлена в действующую армию и теперь продолжала сражаться на фронтах Великой Отечественной войны.
В целом в условиях, когда в последние годы в общественном мнении России формируется готовность к восприятию всей многообразной и неоднозначной информации о возникновении и развитии партизанского движения в годы Великой Отечественной войны, не следует все же перечеркивать то, что было сказано и написано о партизанах за прошедшие десятилетия. В данном случае мы имеем возможность, прежде всего, уточнить и прояснить многие аспекты этой героической страницы нашей отечественной истории. Бесспорно, роль партизанского движения в разгроме противника должна рассматриваться объективно и всесторонне.
Примечания
