В те времена, когда мы снимали квартиру вместе с моим другом Эркюлем Пуаро, у меня вошло в привычку читать ему вслух заголовки популярной утренней газеты «Дейли блэр».
Эта газета славилась своими сенсационными новостями самого разного толка. Ограбления и убийства могли бы таиться в мрачной безвестности на последних страницах. Но нет же, сообщения о них так и бросались в глаза, поскольку были напечатаны крупными буквами на первой полосе.
БАНКОВСКИЙ КАССИР СКРЫЛСЯ С ЦЕННЫМИ БУМАГАМИ СТОИМОСТЬЮ В ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ФУНТОВ.
МУЖ ОТРАВИЛСЯ, СУНУВ ГОЛОВУ В ГАЗОВУЮ ДУХОВКУ. СЛОЖНОСТИ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ. ПРОПАВШАЯ МАШИНИСТКА, МИЛОВИДНАЯ ДВАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДЕВУШКА. КУДА ИСЧЕЗЛА ЭДНА ФИЛД?
– Вы только посмотрите, Пуаро, какой большой выбор. Сбежавший кассир, таинственное самоубийство, пропавшая машинистка… Что вы предпочтете?
Мой друг пребывал в спокойном расположении духа. Он вяло покачал головой:
– Я не нахожу ничего привлекательного ни в одном из этих дел, mon ami. Сегодня я склонен дать отдых моим мозгам. Только исключительно интересная проблема могла бы заставить меня подняться с кресла. К тому же мне надо заняться важными домашними делами.
– Какими же?
– Моим гардеробом, Гастингс. Если не ошибаюсь, на моем новом сером костюме появилось жирное пятно… да, одно-единственное пятнышко, но я не успокоюсь, пока не выведу его. Кроме того, есть еще зимнее пальто… нужно убрать его до будущей зимы, обработав порошком. И я полагаю… да, по-моему, мне пора подровнять усы… После чего, естественно, их нужно будет напомадить и тщательно уложить.
– Однако, – сказал я, подходя к окну, – я сомневаюсь, что вам удастся осуществить ваш бредовый план. Кто-то уже позвонил в дверь. И к вам спешит клиент.
– Я откажу ему, если только его дело не затрагивает вопросов государственной важности, – с достоинством произнес Пуаро.
Спустя минуту в нашу тихую гостиную вторглась полная краснолицая дама, которая громко отдувалась, совершив быстрое восхождение по лестнице.
– Вы – месье Пуаро? – спросила она, погружаясь в кресло.
– Да, мадам, я – Эркюль Пуаро.
– Я представляла вас несколько иначе, – заявила дама, поглядывая на него с явным оттенком неодобрения. – Может, вы заплатили газетчикам за хвалебные статьи о ваших детективных способностях или же это была их собственная инициатива?
– Мадам! – воскликнул Пуаро, гордо расправляя плечи.
– Извините, конечно, но всем известно, что пишут нынче в этих газетах. Начинаешь читать милую статейку о том, «каким секретом поделилась невеста со своей бесхитростной незамужней подругой», а в итоге оказывается, что суть ее сводится к покупке в аптеке шампуня для волос. Дутая реклама, и ничего больше. Но, я надеюсь, вы не обиделись на меня? Я расскажу вам, какое дело привело меня к вам. Я хочу, чтобы вы нашли мою кухарку.
Пуаро несколько растерянно взирал на словоохотливую посетительницу; даже его хорошо подвешенный язык на сей раз отказывался сразу прийти к нему на помощь. Я отвернулся, скрывая улыбку, которая невольно становилась все шире.
– Во всем виновато это зловредное пособие, – продолжала дама. – Теперь головы служанок забиты современными идеями, и все они мечтают выучиться на машинисток… в общем, ищут работу почище да полегче. Надо прекратить выплачивать пособие, вот что я вам скажу. Хотела бы я знать, на что могут пожаловаться мои служанки… каждую неделю у них есть свободные дни и вечера, воскресенья, бесплатные мытье и стирка, отличный стол… в моем доме не водится даже маргарин, только самое лучшее масло…
Она умолкла, чтобы перевести дух, и Пуаро не замедлил воспользоваться представившейся возможностью. Поднимаясь с кресла, он сказал высокомерным тоном:
– Боюсь, что вы заблуждаетесь, мадам. Я не занимаюсь изучением жизни домашних слуг. Я – частный детектив.
– Я знаю, – заявила наша посетительница. – Разве я не сказала вам, что мне нужно, чтобы вы разыскали мою кухарку? В среду, не сказав мне ни слова, она ушла из дому и до сих пор не вернулась.
– Сожалею, мадам, но я не берусь за частные дела такого рода. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.
Дама возмущенно фыркнула:
– Значит, любезный, вам не по нраву мое дело? Вы слишком горды, не правда ли? Мое дело, конечно, не связано с государственной тайной или с графскими драгоценностями. Но позвольте вам заметить, что для женщины в моем положении служанка важна ничуть не меньше, чем драгоценная диадема. Не могут же все быть знатными дамами, разъезжающими в своих авто и увешанными бриллиантами и жемчугами. Хорошая кухарка – большая редкость, и если вы теряете ее, то для вас такая потеря столь же велика, как потеря жемчужного колье для какой-нибудь графини.
Пуаро медлил с ответом – казалось, в нем шла внутренняя борьба между чувством собственного достоинства и чувством юмора. Наконец он рассмеялся и опустился в кресло.
– Мадам, вы совершенно правы, я должен признать свою ошибку. Ваши замечания справедливы и разумны. Это дело может порадовать меня прелестью новизны. До сих пор мне не приходилось искать пропавших слуг. Поистине мне предстоит разрешить проблему государственной важности, о чем я и говорил моему другу как раз перед вашим приходом. En avant![Вперед! (фр.)] Так вы говорите, что ваша драгоценная кухарка ушла из дому в среду и не вернулась? Выходит, это случилось позавчера.
– Да, у нее был выходной день.
– Но, мадам, возможно, она попала в какую-то аварию. Вы не наводили справки в больницах?
– Именно так я и подумала вчера, но сегодня утром – как вам это понравится – она прислала за своим чемоданом. Причем мне не написала даже записки! Если бы я была дома, то ни за что не отдала бы ее вещи! Разве я заслуживаю подобное обращение?! К сожалению, на тот момент я вышла в магазин.
– Не могли бы вы описать мне вашу кухарку?
– Ну, она полная дама средних лет, у нее черные, тронутые сединой волосы – в общем, весьма респектабельная на вид особа. Она проработала у меня десять лет. Элиза Данн – так ее зовут.
– И в среду между вами не было никаких… разногласий?
– Абсолютно никаких. И именно поэтому ее поступок кажется мне таким странным.
– Много ли прислуги в вашем доме, мадам?
– Две служанки. Горничная, Анни, – очень милая девушка. Немного забывчивая, правда, голова-то у нее занята в основном кавалерами, но хорошая служанка, все поручения выполняет быстро и аккуратно.
– Ладила ли она с кухаркой?
– Конечно, они порой спорили по мелочам, но в целом у них были хорошие отношения.
– А ваша горничная не может пролить свет на эту таинственную историю?
– Она говорит, что нет… но вы же знаете, каковы эти слуги… круговая порука, они никогда не скажут ничего лишнего друг о друге.
– Да, да, понятно, мы должны разобраться в вашей истории. Где, вы сказали, вы проживаете, мадам?
– В Клэпеме, Принц-Альберт-роуд, дом восемьдесят восемь.
– Bien, мадам, пока я желаю вам всего наилучшего, но вы можете рассчитывать, что еще сегодня мы с вами вновь встретимся в вашем доме.
Простившись с нами, миссис Тодд – такова была фамилия нашей новой знакомой – удовлетворенно выплыла из комнаты. Пуаро с легкой тоской взглянул на меня.
– Да, да, Гастингс, похоже, нам придется заняться непривычным дельцем. Исчезновение клэпемской кухарки! Никогда, никогда нашему любезному инспектору Джеппу не доведется услышать об этом!
Затем он нагрел утюг и с помощью промокательной бумаги тщательно удалил жирное пятно со своего серого костюма. Подравнивание усов он с сожалением отложил до лучших времен, и мы отправились в Клэпем.
Принц-Альберт-роуд оказалась славной улочкой, она встретила нас двумя рядами ладных домиков, похожих друг на друга как близнецы-братья, с аккуратными кружевными занавесками на окнах и до блеска отполированными медными кольцами на дверях.
Подойдя к дому восемьдесят восемь, мы позвонили в дверь, и нам открыла опрятная горничная с миловидным личиком. Миссис Тодд также вышла в прихожую.
– Не уходи, Анни, – повелительно окликнула она служанку. – Этот джентльмен – детектив, и он желает задать тебе несколько вопросов.
На лице Анни отразилось нечто среднее между тревогой и приятным волнением.
– Благодарю вас, мадам, – с поклоном сказал Пуаро. – С вашего позволения, я предпочел бы сейчас побеседовать с горничной наедине.
Нас провели в небольшую гостиную, и, когда миссис Тодд с очевидной неохотой выплыла из комнаты, Пуаро приступил к своему допросу:
– Видите ли, мадемуазель Анни, все, что вы нам расскажете, может оказаться исключительно важным. Только вы можете пролить свет на этот таинственный случай. Без вашей помощи я ничего не смогу сделать.
Тревога исчезла с лица девушки.
– Уверяю вас, сэр, – сказала она, – я расскажу вам все, что знаю.
– Вот и отлично. – Пуаро одобрительно улыбнулся ей. – Итак, прежде всего, что вы сами думаете по этому поводу? Вы ведь сообразительная девушка. Это заметно с первого взгляда! Как бы вы сами объяснили исчезновение Элизы?
Окрыленная такой похвалой, Анни начала свой рассказ:
– Во всем виноваты эти проклятые поставщики домов терпимости, сэр, я с самого начала говорила об этом! И наша кухарка предостерегала меня от них. «У таких пройдох всегда очень благопристойный вид! Но разве ты не чувствуешь, чем пахнут все их сладкие посулы?» – так она предупреждала меня. И вот теперь она сама попалась в их сети! Я убеждена в этом. Вполне вероятно, что ее уже погрузили на пароход и она едет в Турцию или в одно из тех восточных местечек, где мужчины, как я слышала, очень любят толстушек!
– Это действительно неплохая мысль, только зачем же она тогда прислала за своим чемоданом?
– Ну, я не знаю, сэр. Наверное, решила, что ей понадобятся личные вещи… даже в тех далеких странах.
– Кто приходил за ее вещами? Мужчина?
– Приходил Картер Патерсон, сэр.
– Вы упаковывали их?
– Нет, сэр, все уже было запаковано и перевязано веревками.
– Вот как! Интересно. Выходит, уходя из дому в среду, она уже знала, что не вернется. Ведь так?
– Да, сэр, – немного растерянно ответила Анни. – Хотя я не подумала об этом. Но все-таки, сэр, ведь возможно, что ее увезли эти проклятые поставщики? – мечтательно добавила она.
– Несомненно! – серьезно ответил Пуаро и продолжил: – У вас с ней была общая спальня?
– Нет, сэр, мы жили в отдельных комнатах.
– А Элиза когда-нибудь говорила вам, что не очень довольна своим нынешним местом? Вас обеих устраивала работа здесь?
– Она даже не упоминала, что собирается уходить. Место это вполне хорошее… – Девушка нерешительно умолкла.
– Говорите откровенно, – доброжелательно сказал Пуаро. – Я ничего не скажу вашей хозяйке.
– Ну, конечно, сэр, наша хозяйка со странностями, никогда не знаешь, что она может учудить. Но кормят хорошо. Всего вдоволь, и никаких ограничений. Обязательно что-нибудь горячее на ужин, удобные выходные, и масла бери сколько душе угодно. Да и в любом случае, если бы Элиза подыскала новое место, я уверена, что она никогда бы не ушла так неожиданно. Она бы отработала свой положенный месяц. Пожалуй, за такой поступок хозяйка могла бы лишить ее месячной зарплаты!
– А работой вас не слишком перегружают?
– Ну, хозяйка очень дотошная… вечно снует по углам, выискивая пылинки. Кстати, у нас есть еще и жилец, или доходный гость, так его обычно здесь называют. Но он только завтракает и обедает, как хозяин. Они весь день проводят в Сити.
– Вам нравится ваш хозяин?
– Да, он очень спокойный человек, хотя немного скуповат.
– Я надеюсь, вы сможете вспомнить, что Элиза говорила перед уходом?
– Да, могу. «Если от обеда останется персиковый компот, – сказала она, – то мы с тобой полакомимся им за ужином, а также беконом с жареной картошкой». Она до ужаса обожала персиковый компот. Я даже не удивилась бы, если бы ради него она осталась без выходного.
– У нее всегда был выходной по средам?
– Да, у нее по средам, а у меня по четвергам.
Пуаро задал еще пару вопросов и, поблагодарив, отпустил девушку. Анни удалилась, а миссис Тодд поспешно вошла в гостиную с горящими от любопытства глазами. Я был уверен, что она обиделась на то, что ей не разрешили присутствовать при разговоре с Анни. Но Пуаро дипломатично объяснил ей необходимость беседы со служанкой без нее.
– Вам, мадам, обладающей столь незаурядным умом, – заметил он, – было бы нестерпимо скучно следить за теми окольными путями, которые вынуждены использовать мы, несчастные детективы, чтобы выудить нужные нам сведения. Остроумный человек с трудом может мириться с тупостью.
Мгновенно исцелив обиженную душу миссис Тодд таким комплиментом, Пуаро перевел разговор на ее мужа и выяснил, что тот работает в Сити, в какой-то фирме, и бывает дома после шести вечера.
– Разумеется, его крайне встревожил и обеспокоил внезапный и совершенно необъяснимый уход вашей кухарки, не правда ли? Или я заблуждаюсь?
– Он никогда ни о чем не беспокоится, – заявила миссис Тодд. – «Ну-ну, дорогая, не переживай, наймем другую». Вот и все, что он сказал! Его спокойствие и невозмутимость порой сводят меня с ума. «Неблагодарная женщина, – бросил он. – Нам повезло, что мы избавились от нее».
– А что вы скажете о вашем постояльце, мадам?
– Вы имеете в виду мистера Симпсона, нашего доходного гостя? Ну, судя по тому, что он по-прежнему с аппетитом завтракает и ужинает, я думаю, что он ни о чем не беспокоится.
– Каков род его занятий, мадам?
– Он служит в банке. – Она упомянула название банка, и я слегка вздрогнул, вспомнив, что прочел в «Дейли блэр».
– Он молод?
– По-моему, ему двадцать восемь лет. Приятный и скромный молодой человек.
– Мне хотелось бы немного поговорить с ним и с вашим мужем, если возможно. Я загляну к вам еще разок сегодня вечером. Осмелюсь дать один совет, мадам: вам нужно немного отдохнуть, вы выглядите усталой.
– Я сама уже подумывала об этом! Во-первых, я переживаю из-за Элизы, и, кроме того, вчера весь день я толкалась по распродажам, а вы можете себе представить, месье Пуаро, как они утомительны и какая куча дел накопилась в доме, поскольку одна Анни, конечно, не в силах справиться со всем хозяйством… Хотя вполне вероятно, что эти неприятности ее тоже выбили из колеи… В общем, я совершенно вымоталась от всех этих забот и треволнений!
Пуаро коротко выразил ей сочувствие, и мы вышли на улицу.
– Странное совпадение, – заметил я. – Но тот сбежавший кассир, Дэвис, работал в том же банке, что и Симпсон. Вы не думаете, что между этими событиями есть какая-то связь?
Пуаро улыбнулся:
– С одной стороны, удравший с деньгами служащий, а с другой – пропавшая без вести кухарка. Трудно углядеть какую-то связь между ними, хотя, конечно, Дэвис мог навещать Симпсона, влюбиться в кухарку и уговорить ее пуститься в бега за компанию с ним!
Я рассмеялся. Но Пуаро оставался серьезным.
– Но могло быть и хуже, – укоризненно произнес он. – Как известно, Гастингс, если вы собираетесь жить в изгнании, то хорошая кухарка может оказаться гораздо полезнее, чем юная красотка! – Он помедлил немного и задумчиво добавил: – Любопытный случай, сплошные противоречия. Я заинтересовался… я решительно заинтересовался нашей кухаркой.
Вечером мы вернулись на Принц-Альберт-роуд и поговорили с мужской половиной обитателей дома восемьдесят восемь – с Тоддом и Симпсоном. Первому было слегка за сорок, и его худощавое вытянутое лицо выглядело весьма унылым.
– Да, да, – неопределенным тоном сказал он, – Элиза… хорошая кухарка, насколько я понимаю. И экономная. Я обращаю особое внимание на вопросы экономии.
– Можете ли вы объяснить, по какой причине она так внезапно покинула ваш дом?
– Ну, в общем… – туманно ответил он, – вы же знаете этих слуг. Моя жена принимает все слишком близко к сердцу. Совсем измоталась от всех этих переживаний. А проблема-то, в сущности, совершенно элементарная. «Найми другую, дорогая, – говорю я ей. – Просто найми другую». Вот и все, что нужно сделать. Что толку плакать над сбежавшим молоком.
Разговор с мистером Симпсоном оказался столь же бесполезным. Он был тихим, неприметным молодым человеком в очках.
– Должно быть, я сталкивался с ней, как мне кажется, – сказал он. – Она ведь уже довольно пожилая женщина, я прав?
А вот другую служанку, Анни, я встречал довольно часто. Симпатичная девушка. Очень милая и услужливая.
– Эти служанки ладили друг с другом?
Мистер Симпсон сказал, что не может наверняка утверждать это, но, вероятно, так оно и было.
– Увы, mon ami, нам не удалось разжиться полезной информацией, – сказал Пуаро, когда мы выходили из дома Тоддов. Наш уход задержало громогласное словоизвержение миссис Тодд, которая в значительно более растянутом варианте повторила нам свой утренний рассказ.
– Вы разочарованы? – спросил я. – Неужели вы ожидали услышать от них что-то важное?
Пуаро отрицательно покачал головой.
– Конечно, я не исключал такой возможности, – заметил он, – но считал ее маловероятной.
Очередным событием стало письмо, которое Пуаро принесли с утренней почтой на следующий день. Прочтя его, он покраснел от возмущения и протянул его мне.
Миссис Тодд сожалела, что в дальнейшем не сможет пользоваться услугами мистера Пуаро. Обсудив данный инцидент со своим мужем, она поняла, как неразумно было нанимать детектива для расследования чисто житейского дела. Миссис Тодд прилагала к письму чек на одну гинею в качестве вознаграждения за консультацию.
– Ну уж нет! – сердито вскричал Пуаро. – Зря они думают, что им удастся так легко избавиться от Эркюля Пуаро! В виде одолжения… великого одолжения… я согласился расследовать их ничтожное, пустячное дельце… а они comme ça беспардонно смеют отказываться от моих услуг! Я наверняка не ошибусь, если скажу, что к этому приложил руку мистер Тодд. Но я говорю: нет и нет! Тридцать шесть раз – нет! Я готов потратить мои собственные гинеи, а если понадобится, истрачу хоть тридцать шесть сотен гиней, но раскрою-таки тайну нашей кухарки!
– Отлично, – сказал я. – Но каким образом?
Пуаро слегка угомонился.
– D’abord, – сказал он, – мы поместим объявление в газетах. Дайте-ка подумать… нечто в таком роде: «Элиза Дани сможет получить сведения о своем выигрыше, обратившись по данному адресу…» Поместите это объявление во всех популярных газетах, Гастингс. А я пока проведу небольшое частное расследование. Живо беремся за дело, нужно действовать как можно быстрее!
Встретились мы лишь вечером, и Пуаро сообщил мне, чем занимался весь день.
– Я навел справки в конторе мистера Тодда. В среду он никуда не отлучался и в целом имеет хорошую репутацию. Пожалуй, его можно сбросить со счетов. Теперь Симпсон. Во вторник он приболел и не приходил в банк, но в среду уже вышел на работу. С Дэвисом он поддерживал хорошие отношения, хотя и не числился в его друзьях. В общем, ничего из ряда вон выходящего. Вероятно, тут нам тоже не за что зацепиться. Остается надеяться на объявления.
Во всех популярных ежедневных газетах появилось наше объявление. Его должны были печатать ежедневно в течение недели, как и заказывал Пуаро. Его увлечение таким прозаичным и скучным делом было просто экстраординарным, но я понимал, что успешное завершение этого расследования является для него вопросом чести. На днях ему предлагали взяться за несколько очень интересных дел, но он решительно отклонил все предложения. Каждое утро Пуаро с нетерпением поджидал почту и, тщательно просмотрев все письма, со вздохом откладывал их в сторону.
Но наконец наше терпение было вознаграждено. В среду, практически через неделю после визита миссис Тодд, наша квартирная хозяйка сообщила нам о приходе некоей особы, назвавшейся Элизой Данн.
– Enfin![Наконец-то! (фр.)] – воскликнул Пуаро. – Так проводите же ее сюда скорей! Не медлите.
Получив такие указания, наша домохозяйка поспешно вышла и через пару мгновений уже вновь появилась в дверях, пропустив к нам в гостиную мисс Данн. Наша долгожданная гостья вполне соответствовала предварительному описанию: высокая, полная и в высшей степени почтенная особа.
– Я пришла к вам, прочитав объявление в газете, – пояснила она. – Вообще-то мне подумалось, что тут, должно быть, произошла какая-то путаница и что, возможно, вы не знаете, что я уже получила наследство.
Пуаро посмотрел на нее внимательным, изучающим взглядом. Широким жестом он предложил ей занять одно из кресел.
– В сущности, дело в том, что ваша бывшая хозяйка, миссис Тодд, очень переживала из-за вас, – объяснил Пуаро. – Она боялась, что вы, возможно, попали в какую-то аварию.
Элиза Данн с изумлением посмотрела на него.
– Разве она не получила моего письма?
– Она пребывает в полнейшем неведении. – Он помолчал и добавил убедительным тоном: – Надеюсь, вы не откажетесь рассказать мне, что с вами приключилось.
Элиза Данн, похоже, только и ждала такого предложения. Она с готовностью приступила к обстоятельнейшему рассказу:
– В среду вечером, когда я уже возвращалась домой, меня остановил один джентльмен. Высокий такой бородач в большой шляпе.
«Вы – мисс Элиза Данн?» – спросил он.
«Да», – ответила я.
«Я заходил недавно к вашей хозяйке, – сказал он, – и мне сообщили, что вы должны скоро вернуться. Мисс Данн, я приехал из Австралии специально, чтобы разыскать вас. Вы случайно не знаете девичью фамилию вашей бабушки по материнской линии?»
«Знаю, ее звали Джейн Эммотт», – сказала я.
«Совершенно верно, – сказал он. – Так вот, мисс Данн, у вашей бабушки была одна очень близкая подруга, Элиза Лич, хотя вы, возможно, никогда о ней не слышали. Эта подруга уехала в Австралию, где вышла замуж за весьма богатого колониста. Оба ее ребенка умерли в детском возрасте, и все состояние мужа перешло к ней. Она умерла несколько месяцев назад, и по ее завещанию именно к вам переходит ее дом – он находится здесь, в Англии, – и значительная денежная сумма».
Можно представить, как я была потрясена, – продолжала мисс Данн. – Я подозрительно посматривала на него, и он улыбнулся, должно быть заметив мое недоверие.
«Я вполне понимаю вашу настороженность, мисс Данн, – сказал он. – Надеюсь, эти документы убедят вас. – Он протянул мне письмо от каких-то мельбурнских адвокатов Херста и Кротчета и визитную карточку. – Есть только два условия, – добавил он. – Наша клиентка, видите ли, была несколько эксцентричной особой. Во-первых, в завещании оговорено, что вы должны вступить во владение ее домом, он расположен в Камберленде, до двенадцати часов завтрашнего дня. А второе условие – совсем пустяковое, в нем просто оговаривается, что вы не должны работать прислугой».
Тут я совсем расстроилась.
«О, мистер Кротчет, – сказала я, – я же работаю кухаркой, разве вам не сообщили об этом в доме миссис Тодд?»
«Неужели? – удивился он. – Мне и в голову не приходил такой вариант. Я думал, что вы, возможно, живете там в качестве компаньонки или гувернантки. Да, крайне досадное обстоятельство… просто несчастье какое-то».
«Неужели я теперь потеряю все деньги?» – огорченно спросила я.
Он подумал пару минут и наконец сказал:
«В общем-то, закон всегда можно обойти, мисс Данн. Нам, адвокатам, известны все лазейки. Из данной ситуации есть один выход – вы должны сегодня же отказаться от своей работы».
«Но ведь я же должна предупредить хозяйку за месяц», – возразила я.
«Дорогая мисс Данн, – с улыбкой сказал он, – уходя без предупреждения, вы просто лишаетесь месячной зарплаты. Право, узнав о столь исключительных обстоятельствах, ваша хозяйка поймет вас. Единственная сложность – это время! Вам необходимо успеть на поезд, который уходит с вокзала Кингз-Кросс на север в одиннадцать часов. Я готов одолжить вам, скажем, фунтов десять на билет, а вы сможете прямо на вокзале написать записку вашей хозяйке. Я сам передам ее миссис Тодд и объясню сложившуюся ситуацию».
Я приняла его предложение, конечно же, и часом позже уже сидела в поезде, настолько взволнованная, что почти не понимала, куда и зачем я еду. В сущности, доехав до Карлайла, я уже почти убедила себя в том, что вся эта история в итоге окажется одной из тех мошеннических проделок, о которых мы так часто читаем в газетах. Но когда я пришла по тому адресу, то обнаружила, как и было сказано, адвокатскую контору. Солиситоры мало что смогли сообщить мне, они просто сказали, что в соответствии с указаниями письма, полученного ими из Лондона от одного джентльмена, им следует выдать мне ключи от дома и сто пятьдесят фунтов на первые полгода проживания. Мистер Кротчет переслал мне мои пожитки, но хозяйка не написала мне ни словечка. Я решила, что она сердится на меня или завидует моему счастью. Кроме того, она оставила себе мой сундук, а все мои вещи сложила в бумажные пакеты. Но раз она так и не получила моего письма, то, наверное, сочла мое поведение настоящим нахальством.
Пуаро внимательно выслушал всю эту длинную историю. В итоге он кивнул головой с таким видом, словно теперь ему все стало ясно.
– Благодарю вас, мадемуазель. Как вы и сказали, произошла маленькая путаница. Позвольте мне вручить вам компенсацию за то, что мы побеспокоили вас. – Он протянул ей конверт и добавил: – Вы, очевидно, намерены сразу же вернуться в Камберленд? Однако прислушайтесь к моему совету: не забывайте ваше поварское искусство. Всегда полезно иметь что-то на тот случай, если удача вдруг отвернется от вас.
Ну надо же, какая она доверчивая… – пробормотал он, когда наша посетительница вышла из комнаты, – хотя, возможно, не доверчивее большинства людей ее класса. – Лицо его вдруг стало очень серьезным. – Вперед, Гастингс, нельзя терять ни минуты. Поймайте такси, а я пока напишу записку Джеппу.
Пуаро уже поджидал меня на ступеньках, когда я подъехал на такси к нашему дому.
– Далеко ли мы собрались? – обеспокоенно спросил я.
– Надо отослать письмо Джеппу со специальным посыльным.
Отправив послание, мы вновь сели в такси, и Пуаро сообщил водителю очередной адрес.
– Клэпем, Принц-Альберт-роуд, дом восемьдесят восемь.
– Так вот куда мы едем!
– Mais oui. Хотя, честно говоря, я боюсь, что мы приедем слишком поздно. Наша птичка могла уже упорхнуть, Гастингс.
– И кто же наша птичка?
Пуаро улыбнулся:
– Неприметный мистер Симпсон.
– Что? – воскликнул я.
– О, бросьте, Гастингс, только не говорите мне, что вы еще чего-то не поняли!
– Ну, я понял, что кухарку таким образом убрали с дороги, – слегка обиженно сказал я. – Но зачем? Зачем понадобилось Симпсону удалять ее из дома? Неужели она что-то разузнала о нем?
– Абсолютно ничего.
– Тогда почему…
– Но она имела нечто такое, что было ему нужно.
– Деньги? Австралийское наследство?
– Нет, мой друг, нечто совсем другое. – Он помедлил немного и добавил с мрачной серьезностью: – Обитый жестью дорожный сундук…
Я искоса взглянул на него. Его заявление казалось настолько фантастичным, что я заподозрил, что он морочит мне голову, однако он выглядел совершенно серьезным.
– Уж наверно, он мог бы и купить такой сундук в случае необходимости, – воскликнул я.
– Ему не нужен был новый сундук. Ему необходим был сундук с некоей родословной. Почтенный, видавший виды сундук.
– Послушайте, Пуаро, – вскричал я, – право, это уже чересчур. Вы морочите мне голову.
Он взглянул на меня.
– Вам недостает ума и фантазии мистера Симпсона, Гастингс. Слушайте же. В среду вечером Симпсон обманом удаляет кухарку. Напечатать пару писем и сделать визитную карточку достаточно просто, и для осуществления своего плана он также арендует на год дом и переводит сто пятьдесят фунтов в адвокатскую контору Карлайла. Мисс Данн не узнала его: с помощью бороды, шляпы и легкого колониального акцента ему отлично удалось обмануть ее. Таков итог среды, не считая того пустякового факта, что Симпсон присвоил ценные бумаги стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов.
– Симпсон… Но их же украл Дэвис…
– Уж будьте так добры, позвольте мне продолжить, Гастингс! Симпсон знает, что кражу обнаружат во вторник днем. Он прикидывается в этот день больным, а сам подкарауливает момент, когда Дэвис отправится на ленч. Возможно, он признался Дэвису в краже и сказал, что хочет вернуть акции и передать их ему… Так или иначе, но ему удалось заманить Дэвиса к себе в Клэпем. У служанки был выходной, а миссис Тодд отправилась по распродажам, поэтому он был один в доме. Когда выяснится, что акции пропали, а Дэвис исчез, то вывод будет практически предопределенным. Дэвис – вор! А наш мистер Симпсон – совершенно вне подозрений и может спокойно вернуться на свою работу, не запятнав свою репутацию честного и порядочного служащего.
– А как же Дэвис?
Пуаро сделал выразительный жест и медленно опустил голову.
– Такое ужасное хладнокровие кажется просто невероятным, и, однако, какую еще версию мы можем предложить, mon ami? Единственной проблемой для убийцы оказывается процесс избавления от тела, и Симпсон заранее спланировал его. Меня сразу насторожил тот факт, что к приходу посыльного дорожный сундук кухарки был уже упакован, хотя она явно намеревалась вернуться вечером после выходного дня. Доказательством тому служит ее замечание о персиковом компоте. Не кто иной, как Симпсон, нанял Картера Патерсона для того, чтобы тот зашел за вещами мисс Данн в пятницу, и сам же Симпсон во вторник днем подготовил сундук. Какие подозрения тут могли возникнуть? Служанка уходит и присылает за своим сундуком, на котором уже указаны ее имя и адрес места доставки – скорей всего, какая-то железнодорожная станция в пригороде Лондона. В субботу днем Симпсон, вновь устроив австралийский маскарад, забирает этот сундук из камеры хранения, снабжает его новым адресом и пересылает на какую-нибудь дальнюю станцию – опять-таки до востребования. Когда дорожное начальство той станции – по вполне понятным причинам – заподозрит неладное и вскроет сундук, то оно сможет докопаться только до того, что он был отправлен неким бородатым колонистом с одной узловой станции в пригороде Лондона. Ничто уже не будет связывать его с домом восемьдесят восемь на Принц-Альберт-роуд. Вот мы и приехали!
Предчувствия Пуаро оказались верными. Симпсон съехал днем раньше. Но ему не удалось избежать наказания за свое преступление. Как выяснилось, он уже находился на борту пассажирского лайнера «Олимпия», направлявшегося к берегам Америки, где и был арестован по распоряжению капитана, получившего соответствующую радиограмму.
Жестяной сундук, адресованный некоему мистеру Генри Уинтергрину, привлек внимание дорожных служащих в Глазго. Его вскрыли и обнаружили труп несчастного Дэвиса.
Чек миссис Тодд, выписанный на сумму в одну гинею, никогда не был обналичен. Вместо этого Пуаро вставил его в рамочку и повесил ее на стене в нашей гостиной.
– Он будет служить мне своеобразным напоминанием, Гастингс. Даже тривиальный случай может обернуться весьма серьезным, заслуживающим внимания делом… С одной стороны, исчезновение служанки, а с другой – хладнокровное убийство. По-моему, мы сейчас завершили одно из моих самых интересных расследований.
